Исписано столько, чего, называется, ради?
Наверное, время приходит дать отдых перу.
Теперь собираю в широкую стопку тетради,
В котомку сложу и куда-нибудь прочь уберу.
В историях нету ещё филигранного стиля,
А в сердце с недавней поры не видать огонька,
И те голоса, что шептали, уже отпустили.
Ну что ж, так и быть, можно взять передышку пока.
Застынут, раскинувшись вдаль, величавые горы,
Замрёт незаметный пенёк в придорожной тени,
И залы дворцов, где шумели всегда разговоры,
Умолкнут, затихнут сегодня на долгие дни.
Герои, оружье сложив, возвратятся к народу,
Злодеи, смешавшись с толпою, залягут на дне,
Сокровища древних глубин снова канут под воду,
А грозные монстры ворочатся будут во сне.
Весь мир из живого тотчас превратится в картину,
Вся музыка смолкнет, куда-то уйдёт волшебство,
И может быть даже сплетёт паучок паутину
Поверх полотна, что всё зрителя ждёт своего.
Наивные сказки для этой поры не в почёте,
Жизнь просит иного свершенья, другого труда,
И вот, отдаваясь какой-нибудь новой заботе,
Прощаюсь, но верю, что я не ушёл навсегда.
Какой-нибудь девочке станет тоскливо без сказки,
И я, наконец, поднимусь, улыбаясь хитро,
Скорей развяжу на потрёпанной сумке завязки,
Достану бумагу, привычно возьмусь за перо...